«Мы проектируем не только сами церковные здания, но и храмовые интерьеры»

Мастерская «Прохрам» – явление в современном архитектурном мире русского православия. Сохраняя приверженность традиционной эстетике, коллектив мастерской уверенно ищет новые пути ее воплощения в современном мире.

- Николо-Спиридоновский храмовый комплекс, спроектированный вашей мастерской, был отмечен на конкурсе фестиваля «Зодчество 2021».

- Это пока эскизный проект. Мы приступаем к стадии П: разработке дальнейшей проектной документации, согласованиям, после чего можно будет начинать строительство. Заказчик долго искал с кем работать, и в результате вышел на нас. У него был запрос именно на церковных архитекторов. Мы встретились и нашли общий язык.

Согласно пожеланию заказчика, следовало ориентироваться на традиционную архитектуру Крыма, то есть на византийскую архитектуру. В то же время, нам не хотелось копировать архитектуру прежних эпох. Поэтому в проекте есть некоторые новшества, в том числе стилистические – в частности, это элементы модерна, неовизантийского стиля. Это видно и по кровлям основного храма, и по формам часовни, и по фасадам.

- Комплекс состоит из двух храмов и приходского дома. В какой последовательности они будут возводиться?

- В первую очередь будет построен малый храм, чтобы община могла совершать богослужения, затем приходской дом и только после этого – главный храм комплекса. Поскольку полноценного финансирования на осуществление всего проекта сразу нет, приходится строить поэтапно. Комплекс интересен тем, что большой и малый храмы соединены от крытой галереей. Над ней на втором этаже устроен архондарик – гостиная. Там можно вести катехизические беседы, принимать гостей и т.п. Из архондарика открывается вид на территорию храма. А вид этот очень красив: там сложный рельеф, перепад
высот 11 метров. Подробнее вы можете ознакомиться с этим проектом на нашем сайте.

- У нас есть компаньоны – проверенные строители, которым мы доверяем. Они ведут генподрядные работы при нашем авторском надзоре. Заказчик может нанять и своих строителей. Главное, чтобы осуществлялся авторский надзор, потому что у строителей часто проявляется тенденция что-то переиначить, упростить. К тому же, далеко не все знают, к примеру, как правильно делать кладку сводов, приходится показывать, объяснять.

- У вас есть своя производственная база?

- Да. Мы режем по дереву, камню, работаем с металлом. В этом преимущество нашей мастерской: работая со всеми этими материалами, мы можем создавать интересные комбинированные изделия. Например, недавно мы делали синтрон (Горнее место) для алтаря одного храма – там идет соединение камня и дерева. Трон, седалища, все это переходит в жертвен ник – такое общее изделие. А для Смоленского скита Валаамского монастыря мы создали большую бесед ку-часовню из дерева, металла и камня, украсили ее витражами. Сейчас мы изготавливаем небольшой иконостас для одного храма-крипты. Белый камень – владимирский известняк сочетается с мрамором нескольких сортов и металлом.

- Работаете ли вы с композитными материалами?

- Да. Например, применяем материал на основе армированного фибробетона с добавлением каменной (гранитной или мраморной) крошки. Он не горюч, дает очень хорошую прочность и выглядит как натуральный камень. Это более бюджетный, нежели натуральный камень, материал, но не менее эстетичный. Из него создаются всевозможные зашивки, барельефы, облицовка стен, киоты, литые элементы и т.п.

- Вы проектируете не только сами церковные здания, но и храмовые интерьеры?

- Безусловно, мы предпочитаем проектировать здание в целом, включая его убранство. Важно, чтобы все выдерживалось в единой стилистике. К тому же, строительные чертежи часто бывают завязаны с интерьерами. Сегодня уже недостаточно просто построить здание, а потом в одном месте купить иконы, в другом заказать иконостас, в третьем – паникадило. Потому что получится разнобой. Храм же должен свидетельствовать о высшей Красоте, и мы призваны решать эту задачу средствами дизайна и внешнего облика, и внутреннего пространства.

- Давайте упомянем самые интересные работы вашей архитектурной мастерской.

- Мне нравится наш храм святителя Спиридона в Минске – там тоже соединяются традиция и творческий поиск. Хороший проект, пока он на уровне эскиза, в подмосковном Королеве. Под Екатеринбургом мы спроектировали небольшой храмик в Псковском стиле. Мне он люб и мил: хоть и при небольшом бюджете, заказчик доверил нам работать по своему усмотрению, и мы соединили традицию с модерном, сейчас разрабатывается стадия П. Неплохим получился Крестовоздвиженский храм в Минске, он освящен в 2020 году, но работы по нижнему интерьеру еще продолжаются. Также есть хорошие результаты по производству – это беседка-часовня для Валаама, некоторые наши витражи. Еще мы недавно делали резной деревянный Престол для Германии (РПЦЗ), сейчас в работе красивый каменный иконостас.

Отдельная история – реставрация икон.

- Да, реставрацией иконы мы занимаемся на профессиональном (и музейном, и церковном) уровнях. У нас есть любимые иконы, прошедшие через мастерскую.

- Вы достаточно активно работаете в России, хотя мастерская находится в Беларуси?

- Наша основная база находится в Минске, но мы работаем на две страны. Возможно, скоро появится небольшое представительство в Москве, много семейных связей у нас с Петербургом. Слава Богу, мы не замкнуты в белорусской парадигме. Но то, что, например, основное производство и дизайнеры находятся в Минске, дает свои преимущества: в частности, конкурентоспособные цены, потому что здесь и затраты ниже, чем в крупных российских городах.

- В архитектурном сообществе ведется дискуссия о соотношении традиционного и актуального в церковном зодчестве в наши дни.

- Конечно, мы ориентируемся на Традицию – с большой буквы, но смотрим вперед и настаиваем на обязательном присутствии элемента синергийного творчества. Потому что если бесконечно копировать образцы предыдущих эпох, это будет всего лишь набор архитектурных цитат. А Церковь – это не о копиях, а о живом духе. Поэтому необходимо творить, создавать новое. И если мы посмотрим в прошлое, то там всегда был творческий поиск. И византийская, и русская архитектура искала новых подходов. Московское зодчество XV- XVI веков отличалось от домонгольского, а домонгольское зодчество Северной Руси – от киевского... Русский модерн начала ХХ века это, на мой взгляд, вершина творческого архитектурного метода, который собрал знания предыдущих веков и соединил их с новыми тенденциями дизайна того времен. Тогда в моде был северный модерн, и плеяда русских художников, архитекторов все это гармонично сочетала на основе нового взгляда на церковную архитектуру и дизайн. Мы видим плоды этого: творения архитекторов Покровского, Щусева, Аплаксина, Шехтеля, артели, базирующиеся в таких памятниках, как Абрамцево, Талашкино. К сожалению, с революцией все это резко оборвалось, и я думаю, это та точка, от которой можно отталкиваться и идти дальше.

- У многих возникает опасение, что новое не канонично.

- Тут стоит разобраться в вопросе, что такое канон в церковном искусстве. Канон – это передача средствами искусства и архитектуры богословских понятий и истин Православия. Это дает большую свободу для творчества: если не искажается вероучение, мы можем творить новые фор мы для его выражения. Но многие путают такие понятия как традиция и каноничность, думают, что канон это следование освященной временем форме. Например, будто кокошники на здании – это канонично. Но это не имеет отношения к канону! Канон – это литургичность, красота, гармония. Красота – одно из имен Божиих, и если храм построен якобы по канонам, но диспропорционален, некрасив, то его трудно назвать подлинно каноничным. К тому же, для современного человека важно визуальное пространство, в которое он попадает, важно чувствовать себя в нем комфортно. Сегодня визуальное вновь начинает преобладать над вер бальным, поэтому визуальный кон тент очень значим. В светской архитектуре мы видим много хороших рекреационных пространств, видим, как архитектура работает с человеком, – и важно привносить все это в церковную архитектуру, тем более современный человек очень чуток к подлинности и фальши, к гармонии и ее искажениям. Но при этом – мы имеем традицию, прекрасные образцы предыдущих эпох, должны сохранять их и уже на их основе что-то делать. Хотя, иногда, глядя на современное церковное творчество, думается что лучше бы просто качественно копировали прошлое…

- Как найти грань между творческим поиском в рамках традиции и отрывом от нее?

- На мой взгляд, чтобы творить что то новое, надо очень хорошо разобраться в старом. Заниматься копированием, изучать разные архитектурные стили. В частности, у нас в мастерской архитекторы и дизайнеры один час в день стараются проводить в библиотеке: смотрят книги, альбомы, изучают, срисовывают. Только когда человек хорошо «поварится» в традиционной архитектуре, он способен на основании этого традиционного взгляда творить нечто новое, интересное, при этом – в традиции Церкви.

- Часто приходится видеть, что архитекторы хотят сделать что-то современное, но результат оставляет желать лучшего.

- Нагромождение стеклянных фа садов, треугольников, непонятных форм... Вроде бы, и крест сверху стоит, и алтарь есть иконостасом – но возникает много вопросов. При проектировании храма важно учитывать и психологию восприятия прихожанина: как цвет, свет, форма влияют на человека, также важен и богословский аспект. Впрочем, сегодня есть целый ряд примеров хорошей сов ременной православной архитектуры, несколько не вписывающейся в традиционные представления о ней, но не несущей в себе ничего анти каноничного. Элемент творчества и развития всегда присутствует, но к нему всегда важно подходить осознанно, проживая его через богословие, литургию и подключать, конечно, гибкость ума, способного выйти за рамки привычного, но остаться в поле традиции.

- Вы как-то высказали мысль, что православная храмовая архитектура передает ощущение присутствия Бога, потому что в Православии есть исихазм. Но способен ли современный архитектор задействовать в работе такие уровни восприятия?

- Я вообще считаю, что практика исихазма более всего приближает человека к пониманию Христианства как такового. Потому что только в ней есть методы, которые позволяют непосредственно постичь Бога, прикоснуться к Нему. Да, современный мир не дает нам возможности сосредоточенной жизни, которая была прежде, но все мы призваны к осознанности и к духовному деланию, потому что Христианство не сводится лишь к набору нравственных правил и к участию в богослужении. А если говорить о разнице между Востоком и Западом, то Запад на вероучительном уровне отверг возможность для человека постигать Божество и соприкасаться с Его энергиями. Святитель Григорий Палама учил о том, что человек может познать Бога через Его энергию – благодать, а Запад встал на сторону его оппонента, Варлаама. Но, говоря вкратце, если человек не может прикоснуться к Божеству напрямую, то в этой теории Троица становится самозамкнутой: Ее проявления, откровения, энергии не доходят до человека. Они проявляются лишь на уровне аллегорий, знаков, превращают восприятие Бога в какую-то фантазию, в герменевтику – откровение, которое надо истолковывать. Богословие, идеи раскрываются в церковной архитектуре и искусстве. И мы видим, что уже в готике Бог остается за пределами, доступными человеку. Своими шпилями готический храм уходит вверх, тянется туда, к небесам, а человек остается где-то далеко внизу, это безусловно красиво, но вектор, идущий сверху теряется. А в гуманизме в центр встает уже не Бог, такой далекий и непостижимый, а человек. И архитектура барокко, классицизма – это украшение видимого мира по подобию наших представлений о Горнем. В гуманизме христианское делание сводится к социальному служению, а подлинная мистика исключительно к Нагорной проповеди. Это, конечно, тоже важно, но полу чается, что надо делать добро – и только за гранью земного бытия ты встретишь Бога. А в Православии Царствие Божие пребывает здесь и сейчас, и надо познавать его, при общаться ему. Сама система сводов православного храма говорит о том, что откровение Божие дано каждому человеку. Своими внешними форма ми русский храм тянется к небу, но внутри он более полог, над нами как бы склоняются небеса, говоря: Бог с нами.

- Западные храмы нашего времени далеко отошли даже от западной традиции.

- Современные западные храмы уже отказываются от традиционных для них форм, потому что в людях все равно живет тяга к высшему, к Богопознанию, и поиск идет. Сейчас на Западе строят храмы очень аскетичные, в них прекрасная работа света, пространства, там можно на строиться на нечто высшее, но это очень похоже на храм «Неведомому Богу», упомянутый в Деяниях святых апостолов. Их архитекторы как бы отказались от человеческих представлений, ища чего-то большего, но еще не нашли. Там есть некое Присутствие, но как бы безличностное. И может быть, не зря в последние десятилетия на Западе вновь наблюдается интерес к византийскому, первохристианскому искусству, поиск чего-то подлинного. Я смотрю на это с большим энтузиазмом и вижу, что сегодня на Западе порой строятся очень интересные по архитектуре, хотя и необычные для нас храмы. И может быть, это перерастет в нечто большее – если туда вернется образ Бога, не только на уровне знака или аллегории, а на уровне Его присутствия – живого символа.